Время псовой охоты. Псовая охота на руси Русская псовая охота

Необыкновенные приключения австрийцев в России, или что увидел Герберштейн

Кажется, немало написано книг и статей по истории псовой охоты, о происхождении русских борзых. Количеству и объему источников могла бы позавидовать любая другая порода охотничьих собак. Однако для того, чтобы получить более или менее четкую картину событий, нужно не только читать, но и, сопоставляя, анализировать прочитанное.

С удивительной непринужденностью некоторые авторы говорят о борзых в приданом киевской княжны Анны Ярославны (XI в.) и в то же время утверждают, что русская псовая борзая обязана своим рождением монголо-татарским завоевателям.

Одни и те же заводчики с одинаковым жаром пропагандируют строжайший отбор по первейшим признакам кровности, одновременно превознося «Описание» Ермолова (1888 г.), полное компромиссов в отношении мешаных борзых.
Почему так происходит? Откуда берутся мифы и почему они так живучи? Мне представляется интересным шаг за шагом разобрать ошибки и заблуждения ряда популярных авторов, зачастую приводящие читателя к ошибочной, а то и совершенно абсурдной интерпретации истории псовой охоты и породы русская псовая борзая.

Об этом и многом другом я собираюсь рассказать в своей будущей монографии. А пока предлагаю читателям журнала «Охота и рыбалка XXI век» познакомиться с одной из ее глав, посвященной «Запискам о Московии» Сигизмунда Герберштейна. К этому широко известному в России и на Западе источнику обращались многие авторы - старинные и современные. Но выводы, которые они делали, были столь странные и необъяснимые, что остается лишь усомниться, да читали ли они эти самые «Записки», на которые опираются в своих умозаключениях?!

Итак, дипломат Священной Римской империи барон Сигизмунд Герберштейн (1486-1566) дважды побывал в Москве с посольской миссией: в 1517 и 1526 гг. Он оставил подробные путевые «Записки о Московии», ставшие настоящим бестселлером и выдержавшие еще при жизни автора десяток изданий. Записки содержат подробное описание русской псовой охоты при дворе отца Ивана Грозного великого князя московского Василия Иоанновича III.

До наших дней дошли две авторских редакции «Записок о Московии» - латинская 1556 г. и немецкая 1557 г. Кроме того, сохранилась «Автобиография» самого Герберштейна, во многом дополняющая обе редакции «Записок». Пользуясь изданием «Записок о Московии», осуществленным в 1988 г. издательством МГУ и содержащим обе (латинскую и немецкую) авторских редакции книги и автобиографию ее создателя, я постараюсь познакомить читателя с наиболее полным описанием московской великокняжеской охоты.

Несколько слов о самом Герберштейне. Блестяще образованный, свободно говоривший на основных европейских языках и побывавший с дипломатическими миссиями практически при всех европейских дворах и даже встречавшийся с турецким султаном Сулейманом Великолепным, Сигизмунд Герберштейн за время двух своих путешествий в «Московию» сумел, по его собственному признанию, выучить и разговорный русский, что позволило ему «в описании Руссии сознательно пользоваться русскими словами при обозначении предметов, местностей и рек». Можно предположить, что этому в немалой степени способствовало знание дипломатом - уроженцем Штирии (Steiermark) словенского языка, бывшего родным для значительной части населения этого австрийского герцогства.

Герберштейн прибыл в Москву из Вены для посредничества в русско-польских делах, как посланник императора Максимилиана I. В Московском государстве он столкнулся с вполне сложившимися, но неведомыми послу псовой охотой и местными породами охотничьих собак, с которыми он и не преминул познакомить европейского читателя.
Немного предыстории. Василий Иоаннович III (1479-1533) начал охотиться с ранней юности и проводил осенние месяцы в отъезжих полях под Можайском, Волоком Ламским или в подмосковных селах - Острове, Воробьеве и Воронцове. Традиция открытия псовой охоты на день Святого Симеона Столпника, или Семенов день, вылившаяся к XIX в. в «праздник охотников, первое отъезжее поле», уходит корнями в те далекие времена: в 1519 г. Василий III охотился «в Волоке от 14 сентября до 26 октября».

В 1496 г. великим князем организуется особое придворное учреждение - Конюшенный Приказ, в ведение которого передавались не только великокняжеские верховые и упряжные лошади, экипажи, но также ловчие птицы, «потешные» охотничьи собаки, орудия охоты и разнообразная охотничья утварь. Указ о создании Конюшенного Приказа подробно говорит о правилах и сроках охоты, ее обрядах. Во главе нового Приказа мог стать «первый боярин чином и честию», получивший должность Государева Конюшего боярина. А в 1509 г. появляется еще один Приказ - Ловчий.

Соответственно, учреждается и чин Государева Ловчего боярина. Первым Ловчим стал боярин Михаил Иванович Нагой, прослуживший с 1509 по 1525 гг.

В год первого визита барона Герберштейна в Москву (1517 г.), заключив с датчанами торговое соглашение, Василий Иоаннович отправил в дар королю Дании Христиану II несколько русских борзых с псарни Ловчего Приказа, которых Христиан, в свою очередь, подарил французскому королю Франциску I.

Заметим, все эти события относятся к тому времени, когда, с точки зрения Кишенского (и Сабанеева), русской псовой охоты еще не было и быть не могло! Ведь до взятия Казани Иваном Грозным в 1552 г. оставались еще десятилетия, а именно после этого события, сопровождавшегося «расселением татар» по русским землям и метизации их борзых с местными собаками, и началась, как виделось авторам, история становления русской борзой.

Что же увидел в окрестностях Москвы в 1517 г. приглашенный Василием III на «государеву потеху» иностранный дипломат?

«Вблизи Москвы [в полумиле или миле от нее] (здесь и далее в квадратных скобках текст из немецкой редакции «Записок» - А.О.) есть место, заросшее кустарником и очень удобное для зайцев; в нем, будто в заячьем питомнике, водится великое множество зайцев, ловить которых, а также рубить там кустарник никто не смеет из страха перед суровейшим наказанием. Огромное количество зайцев государь разводит также в звериных загонах и других местах... У него множество охотников, каждый из которых ведет по две собаки... Впереди держат быстрых собак, зовущихся у них «курцы» (kurtzen)».

«...Прибыв на место охоты, государь обратился к нам, говоря, что у них существует обыкновение всякий раз, как он находится на охоте и забаве своей, ему и другим добрым людям самим собственноручно вести охотничьих собак; то же самое он советовал сделать и нам. Затем он приставил к каждому из нас двух людей, каждый из которых вел собаку, чтобы мы пользовались ими для своей забавы. На это мы отвечали, что с благодарностью принимаем настоящую его милость и что тот же самый обычай существует и у нас. [Так что знатные господа на охоте сами ведут собак.] К оговорке же этой он прибег потому, что собака считается у них животным нечистым и касаться ее голой рукой [для честного человека] позорно. Меж тем, почти сто человек [пеших] выстроились в длинный ряд; половина из них была одета в черный, половина - в желтый цвет. Невдалеке от них остановились всадники, загораживая зайцам путь к бегству. Вначале спустить охотничьих собак не дозволялось никому, кроме Ших-Али и нас».

«Государь первым закричал охотнику, приказывая начинать; тот немедленно полным галопом мчится к прочим охотникам, число которых было велико. Вслед за тем они все в один голос начинают кричать и спускают собак, молосских (molossi) и ищеек (odoriferi). Большим удовольствием было слышать многоразличный лай столь великой своры. А собак у государя - великое множество, и притом отличных. Одни, по имени «курцы» (kurtzi), употребляются только для травли зайцев, очень красивые, с мохнатыми ушами и хвостами, как правило, смелые, но не пригодные для преследования и бега на дальнее расстояние. Когда появляется заяц, то спускают трех, четырех, пятерых, а то и более собак, которые отовсюду нападают на него... Когда охота началась, я взял за повод одну собаку... Зайца, который мне достался, я стал травить только тогда, когда он убежал достаточно далеко. Впрочем, я поймал их мало. Собаки не выдерживают долгой погони».

«Когда собаки настигнут, охотники все кричат: «О-хо! Хо! Хо!» - как будто затравили большого оленя. Зайцев было поймано множество, и когда их снесли в кучу, то спросили меня: «Сколько их здесь?». Я ответил: «Больше тысячи», чем они были очень довольны, хотя там не было и трех сотен». (По замечанию Герберштейна, чем больше Василий III их поймает, «...с тем большим, по его мнению, весельем и честью окончит день».)

«Равным образом можно было видеть, как сам государь рукоплескал послу (т.е. Герберштейну - А.О. ), собака которого поймала много зайцев».

Посмотрим теперь, насколько описание, оставленное Герберштейном, соответствует рассказам о псовых охотах в России конца XIX - нач. XX вв. других авторов.

Как мы знаем, традиционно участники псовых охот разделялись на две группы: борзятников - охотников с борзыми и выжлятников, или псарей, - с гончими собаками. Борзятники, заняв места по периметру леса, кустарника, болота или оврага, в которые произведен напуск гончих, травили зверей, выставленных из острова на открытое пространство, в то время как выжлятники должны были всеми силами стремиться помочь своим гончим побудить и заставить покинуть пределы острова максимальное число зверя.

Для этой цели служила и расцветка охотничьего платья борзятников и выжлятников. Темная одежда борзятников помогала им остаться незамеченными для зверя и подпустить его на «мерное» расстояние, необходимое для успешной травли, а яркие костюмы выжлятников вспугивали пытавшихся запасть и затаиться зайцев. Желтый и черный цвета одежды, отмеченные послом, остались для псовых охотников вполне традиционными и три века спустя.

Между прочим, «Записки о Московии» Герберштейна предлагают современному читателю еще один дополнительный штрих, указывающий на преемственность традиций псовой охоты, - в начале XVI в., как и много лет спустя, двигаясь к месту охоты, борзятники идут впереди всех других охотников (у Герберштейна - «впереди держат быстрых собак»).

Для того чтобы зверь не ушел из острова без травли, по всему периметру расставлялись борзятники, а в промежутках между ними - оставшаяся без дела часть пеших или конных выжлятников, образуя фактически сплошную цепь. Это правило соблюдалось вне зависимости от размеров острова или отъема. Описанная Герберштейном охота на ограниченной пешими и конными охотниками площади от одной до четырех тысяч квадратных метров рисует нам классический пример островной езды.

Псовая охота - это не современные полевые испытания борзых или гончих. Ее основная цель - это, по Губину, «уничтожение любого зверя, т.е. волка, лисицы и зайца, и во всяком месте, доступном охоте с борзыми собаками». Ставя перед собой такую цель, старинные псовые охотники изо всех сил старались не оставить в острове и не упустить без травли ни одного зверя. И постоянно при езде в труднопроходимых местах с ограниченной видимостью (а густой кустарник - именно такое место) доезжачий вместе с подручными выжлятниками развернутым фронтом, наравне с гончими, прочесывали пешком остров, громким порсканьем (то есть подбадривающими возгласами) поощряя собак к поиску в полазе. Отсюда и пешие охотники, и громкие крики в описании Герберштейна.

Нетрудно заметить, что особенных отличий в организации и проведении псовой охоты XVI и XIX вв. нам найти не удалось. Осталось ответить на последний вопрос: какие же именно собаки принимали участие в великокняжеской охоте и что из себя представляли таинственные «курцы»?

Из текста видно, что посол разделил увиденных на охоте Василия Иоанновича собак на две группы. К первой он отнес molossi et odoriferi (правильнее было бы написать: canes odorisequus), т.е. молосских - травильных и «нюхающих» или «духовых», а ко второй - «быстрых» собак, «по имени «курцы» (kurtzi)». Уже из этого становится понятным, что Герберштейн не увидел на Руси гончих и борзых собак в принятом на Западе понимании этих пород. Человек неискушенный едва ли и сегодня уловит родство между, скажем, русской гончей и бладхаундом. Не больше общего на первый взгляд и между грейхаундом и русской псовой. В корне разнятся эти собаки и по манере своей работы.

Поэтому, будучи вполне корректным, посол императора Священной Римской империи дал увиденным собакам названия, вполне отвечающие их функциям. Иными словами, говоря о «травильных и духовых» собаках, Герберштейн как нельзя лучше охарактеризовал работу гончих во время островной езды. Как мы знаем, гончие в старину не только преследовали зверя, выгоняя его из острова на открытую местность, пользуясь чутьем - «духом», но и частенько самостоятельно залавливали («травили») зверя в острове.

Вторую же группу собак - «курцев» (kurtzi) посол описал гораздо подробнее. Поскольку, как мы знаем, европейские монархи поддерживали тесные связи и с Турцией, и с Персией, и со странами Ближнего Востока, а посол побывал при всех европейских дворах, можно с уверенностью утверждать, что русские собаки не имели аналогов в странах Европы и Ближнего Востока. Посол отмечает не только то, что собаки эти очень красивые, но и неоднократно подчеркивает их главную особенность - неспособность к длительной скачке. Таким образом, мы видим, что речь идет об аборигенной породе борзых, приспособленной к охоте в условиях лесистой местности. Эти собаки отличались от своих восточных и западных соседей работой накоротке и обращали на себя внимание своей красотой. И хотя упоминание автора о «мохнатых ушах и хвостах» может наводить на мысль о восточных борзых типа салюки, характеристика автором собак как резвых, но абсолютно не выносливых это предположение решительно опровергает.

То, что Герберштейн говорит именно о борзых, следует из его собственных слов: «впереди держат быстрых собак». Эта фраза является точным переводом старославянского слова «бръзый». Узнав от великокняжеских охотников, что они ведут борзых собак, автор не мог перевести это слово иначе, как «быстрый».

Когда же дипломат начал расспрашивать об этих собаках подробнее, то услышал в ответ слово «kurtzi». Но ни в русском, ни в польском, ни в каком-либо другом современном языке такого слова нет. Возникает вопрос: а правильно ли переводчики и публикаторы «Записок о Московии» транслитерировали его на русский как «курц»?

Сравнив в первоисточнике «kurtzi» с другими русскими словами, для транслитерации которых на латынь Герберштейн прибегал к такой же буквенной конструкции - «tz», как это предложил О.Егоров, мы увидим, что в большинстве случаев автор употреблял ее для передачи звука «ч», а вовсе не «ц». Например: «UgliTZ» - «УглиЧ»; «tissuTZe» - «тысяЧа»; «kreTZet» - «креЧет»; «japenTZe» - «епанЧа» и т.д. А значит, будет вполне справедливо читать «kurtzi» не «курцы» или «куртцы», а «курчи». Слово же «курчи» издавна существовало в западнославянском языке и, будучи производным от хорошо нам знакомого «хортъ», обозначало борзую собаку.

В так называемом Литовском статусе 1529 г. - первом письменном своде феодального права великого княжества Литовского, написанном на западнославянском языке, в артикуле 12-м «Цена о собаках», посвященном «навязке», т.е. компенсации за кражу или убийство собаки, раздела «О грабежи и навязки» мы можем прочесть: «...а за курча десять коп грошей...».

Здесь стоит оговориться, что в языке народов, населявших пределы Киевской, Новгородской, а позднее и Московской Руси, слова «борзые» в современном его значении еще не существовало. Прилагательное «борзый» использовалось до XVI в. лишь для обозначения быстроты коней. Но наряду с этим мы встречаем древнее слово «хортъ» или «хрътъ», означающее борзую собаку, ловчего пса.

Аналогичные слова существовали кроме старославянского и в языках других родственных народов: chrt и chrtice (жен. род) (чешск.), chart (пол.), hart или hert (босн.), хрт или рт (серб.), chrt (слов.), хиртъ (укр.), курчъ (бел.) и т.д. Во всех случаях они обозначают именно борзых собак. Кроме того, созвучные слова встречаются и в языках сопредельных прибалтийских народов: hurtta (фин.), hurt (эст.), kurtas (лит.) - охотничья собака.

Все они, как считал профессор А.Альквист, заимствованы из русского или литовского языка. По мнению ученых-лингвистов, слово «хортъ» близко по своему происхождению и к немецкому Windhund, означающему буквально: собака, быстрая как ветер. Вполне вероятно, что четыре столетия назад все эти слова были гораздо ближе по произношению, чем сегодня.

Чтобы не ходить далеко за примером, заметим, что самого имперского посланника в русской официальной переписке и летописях того времени именуют «Жигимонтом».

Наводит на размышление и еще одна характеристика собак - «как правило, смелые». Ясно, что заячья «потеха» не давала ни малейшей возможности убедиться в смелости собак, да и сама эта характеристика выглядит неуместной в контексте повествования. Так не является ли и слово «смелые» точным переводом другой хорошо знакомой характеристики борзых собак, например «лихие»? В этом случае фраза Герберштейна - «как правило лихие, но не пригодные для преследования и бега на дальнее расстояние» приобретает совсем иное смысловое значение.

Из архива редакции

Сергей ДУХАНИН

В середине XVIII века, во времена царствования Петра III, дворянство было освобождено от службы царскому двору. Именно с этого времени началась настоящая история псовой охоты в России. Но нельзя сказать, что до той поры конной охоты со стаями гончих на Руси не было. Императорский двор приглашал специалистов для руководства стаями гончих из Англии, Франции и Германии еще в самом начале XVIII века, а вообще конная охота с гончими и борзыми уходит своими корнями в XV век и ранее. Массовому распространению псовой охоты способствовали громадные помещичьи земли с обилием зверя на них, много свободного времени у освобожденного от службы дворянства и благородные цели - уничтожение волка, основного вредителя помещичьего и крестьянского хозяйства, да и русские национальные черты - лихость, смелость, азартность, граничащие с бесшабашностью, которые проявляются на этой охоте в полной мере. Все это привело к тому, что во всех центральных губерниях на каждой дворянской усадьбе имели псовую охоту, пусть даже не очень большую.

К сожалению, в нашей стране полностью утеряна вся культура настоящей псовой охоты, а ведь это историческое явление, присущее только России. Ушли из жизни знатоки - ловчие, доезжачие, выжлятники, стремянные и другие участники этого увлекательнейшего действия, некому им было передать опыт приездки и нагонки стай гончих, сосворивания борзых, традиций псовых охот. Только в старинных книгах П.М.Мачеварианова, П.М.Губина, Н.П.Кишенского можно найти сегодня сведения по организации, подготовке и проведению псовых и ружейных охот со стаями гончих собак. Но эти авторы писали свои произведения, рассматривая охоту с высоты своего положения - владельцев псовых охот. Детали же, тонкости, секреты слаживания, приездки и нагонки стай гончих собак и организации псовых охот утеряны, многие - навсегда. По крупицам собираются эти сведения усилиями истинных любителей лошадей, охоты с гончими и борзыми собаками.

Кто может в наше время создать псовую охоту? Во-первых, это должны быть очень увлеченные этой идеей люди - настоящие энтузиасты, во-вторых, они должны хотя бы теоретически владеть этим сложным вопросом, в-третьих, это должны быть люди, обладающие громадным терпением, чтобы каждый день делая по маленькому шагу вперед, в конечном итоге получить самостоятельную комплектную псовую охоту. И последнее условие, на сегодняшний день одно из самых важных, - это должны быть достаточно обеспеченные люди, ведь содержать псовую охоту - накладное мероприятие, но очень престижное, говорящее о высокой культуре владельца охоты, о его стремлении возродить и сохранить русскую национальную культуру.

Псовая охота - это большой труд, своего рода искусство, наука и, как каждая наука, она имеет свои законы и свои термины, свой особый колоритный, образный меткий язык псовых охотников прошлых веков.

В истории русской национальной охоты с борзыми и гончими собаками известны имена комплектных псовых охот и стай гончих собак. Никто специально эти имена не присваивал, они возникали из рассказов участников этих охот, из той или иной публикации в журналах или газетах тех времен. Имена обычно связывались с местом расположения охоты - Першинская и Гатчинская охоты - или с именем владельца. Сейчас любому дельному охотнику известны имена тульских помещиков Ф.А.Свечина, С.В.Озерова, нижегородского помещика П.М.Мачеварианова, охотничьих династий Глебовых и Ермоловых, державших псовую охоту почти два века. Псовые охоты этих людей гремели на всю Россию. Охота орловского помещика Н.В.Киреевского, друга Л.Н.Толстого и И.С.Тургенева, изображена во всех красках в романе “Война и мир” в сценах охоты Ростовых. Н.В.Киреевский держал в напуске до 200 смычков англо-русских гончих! Вот такие были охоты. Русскую комплектную охоту нельзя сравнить с западной парфорсной псовой охотой. Знаменитым русским охотам, на псарных дворах которых содержались сотни гончих и борзых, просто было бы тесно в угодьях Западной Европы.

История расставила все на свои места. В России снова появились частные конюшни, есть псарные дворы, значит, будет и псовая охота. Что же представляет собой комплектная псовая охота?

Комплект самостоятельной псовой охоты должен состоять из стаи гончих от 9 до 20 смычков (смычок - это две гончие, соединенные специальными ошейниками) и от 5 до 12 свор борзых (по 3-4 собаки в своре). Все псовые охотники должны быть верхом. Охотники при борзых называются борзятниками, при гончих - выжлятниками. Старший борзятник - заездной, а старший выжлятник - доезжачий. Руководитель всей комплектной псовой охоты - ловчий, в небольших псовых охотах эту роль выполнял доезжачий.

Кроме того, в комплект псовой охоты входили тенетчики с тенетами - специальными сетями, которыми крепкие участники отгораживали острова, через которые зверь мог “слезть” незамеченным для борзятников. В псовую охоту допускались и ружейные охотники, которые обычно располагались по краям установленных тенет и стреляли зверя, идущего вдоль сетей. В комплект псовой охоты - по приглашению владельца - допускались и другие охотники со своими борзыми собаками и лошадьми. Охотники, которым полный комплект псовой охоты был не по карману, державшие 1-2 своры борзых, назывались мелкотравчатыми. В русской литературе есть произведение Е.Дриянского, которое так и называется - “Записки мелкотравчатого”. Говорят, что великий Л.Н.Толстой, большой любитель и знаток псовой охоты, хотел написать о ней, но, прочитав “Записки...”, отказался от этой мысли, посчитав, что лучше написать нельзя.

В псовых охотах была форменная одежда, состоящая из кафтана, шаровар, короткого полушубка, сапог, суконного плаща и фуражки с козырьком. Кафтаны выжлятников могли быть ярких цветов, а кафтаны борзятников только темного цвета, чтобы не пугать зверя, вылезшего на лаз из острова. В холодное время под кафтан надевался короткий полушубок. Каждый охотник имел охотничий нож для приемки волка от собак и арапник, борзятники - ременные своры и небольшие рожки для подачи сигналов, выжлятники - смычки и позывистые рога.

Охотничья лошадь - это отдельный разговор. В псовых охотах использовались в основном мерины и кобылы, они более спокойны, чем жеребцы. На лаз, где неспокойно ведет себя конь, зверь никогда не выйдет. В каталогах охотничьих выставок XIX века для охоты указывались лошади в основном отечественных пород. Конь должен спокойно стоять, не бояться вдруг выскочившего зверя, в том числе и волка, не пугаться выстрела, преодолевать водоемы вброд или вплавь, ходить по узким местам, а также должен быть спокоен и смирен, чтобы на него можно было приторочить добытого зверя.

Охотники говорят: “Ездить верхом - искусство, охотиться верхом - неустрашимость”. Хороший конь на псовой охоте незаменим. Он должен быть крепким и сильным, легким на ходу. Такой конь - очень большой помощник при сосворивании борзых, приездке и нагонке стаи гончих.

Старинные псовые охотники считали, что самое удобное охотничье седло должно быть устроено наподобие седла казачьего, уздечка обязательно с чумбуром.

В псовой охоте также использовались специальные одноконные полевые тележки и различные экипажи. Основные требования к ним - это прочность и мягкость на ходу при езде по пересеченной местности.

Страсть к псовой охоте в среде охотников неистребима, псовые охотники неделями не слезали с седла, гоняли гончих, травили зверя борзыми. Известен факт, когда знаменитый охотник, тамбовский отставной генерал А.В.Жихарев, державший знаменитых жихаревских горских борзых, охотился верхом на волков за три дня до своей кончины. И в этом факте ничего необычного не было бы, если не знать, что ему в то время был 91 год.

Охотились с комплектной псовой охотой как по чернотропу, так и по белой тропе, охота различалась только объектом - заяц, лиса или волк. Проводили охоту около дома или в отъезжих полях.

Подготовка охоты производилась заблаговременно, особенно если предстояло охотиться в отъезжих полях, когда день за днем, передвигаясь от острова к острову по определенным охотничьим маршрутам, набрасывалась стая в остров и травили выгнанного зверя. Иногда охотничьи маршруты отъезжих полей прокладывались вдоль рек, брали лесные острова на обоих берегах, а псовая охота перевозилась судами. Охоты в отъезжих полях продолжались до нескольких месяцев. Они велись строго по определенным правилам, обязательным для всех участников, любое нарушение этих правил могло привести к срыву всей, даже очень хорошо подготовленной, охоты.

Гончих набрасывали всегда против ветра, для того, чтобы доезжачие и выжлятники могли их слышать. По окончанию же работы доезжачему легче собрать гончих, оставшихся в острове, так как теперь гончим будет хорошо слышен рог по ветру.

Напуск гончих в остров производился по сигналу рога после занятия борзятниками лазов. Борзятники, если лаз зверя проходил, например, по оврагу, занимали места сбоку, не загораживая его, становились всегда под прикрытием какого-нибудь куста. А если укрытия не было, то подальше от острова в какую-нибудь впадину или, наоборот, в сам остров, но лицом в поле. Во время охоты до выхода гончих из острова борзятникам нельзя было съезжать с занятого лаза. Борзятник на лазу при появлении из острова зверя был обязан замереть, даже припасть к луке седла, выдержав зверя и подпустив его в меру, учитывая и расстояние и местность, после этого, тихо заатукав, показать его борзым. Преследовали собак и зверя молча, прибавленным галопом до момента поимки зверя или до тех пор, пока не станет ясно, что зверь ушел.

Борзые собаки для псовой охоты должны быть хорошо сосворены, лошадь выезжена, стая гончих приезжена и нагонена. Все это требует от любителей и профессионалов, занимающихся псовой охотой, громадного труда.

Охота интересна только тогда, когда острова небольшие и в них достаточное количество зверя, особенно лисы и зайца-русака. Если остров слишком большой, а стая гончих мала, то даже из-под паратых гончих зверь из острова выходит редко, а зайца-беляка вообще выгнать из острова вряд ли возможно. Поэтому маршруты охот, то есть отъезжие поля, необходимо готовить заранее, желательно в этих островах проводить нагонку стаи и чаще охотиться, тогда все лазы зверя становятся известны.

Можно много говорить о псовой охоте, но в заключение повторю слова Н.П.Кишенского, одного из самых известных специалистов по охоте со стаями гончих: “Гораздо лучше учиться этому в поле с доброй стаей гончих, где молодой и сметливый охотник живо приобретает то охотничье чутье и сноровку, которые удивляют людей, мало знакомых с этого рода охотой”.

Псовая охота

заключается в травле и ловле зверей борзыми собаками (см.), возникла, первоначально, у арабов, затем перешла к монголам и от них, во время татарского нашествия, сделалась известной и у нас. Полное право гражданства охота эта получила в московском государстве со времени Иоанна Грозного, когда, после взятия Казани, много татарских князей и узбеков (дворян) были переселены в нынешние Ярославскую и Костромскую губернии, сделавшиеся главными рассадниками борзых и гончих собак; тогда же, путем скрещивания восточной борзой со среднерусской лайкой (см.), начался вывод современной нам русской породы псовой борзой. Царь Алексей Михайлович тешился по преимуществу соколиной охотой, но бояре его занимались, главным образом, охотой П.; с того же времени ведет свое начало сохраняемая поныне крайне своеобразная терминология П. охоты, отчасти приводимая в настоящей статье.

П. охота производится верхом, преимущественно на волков, лисиц и зайцев; по времени охоты она подразделяется на езду по чернотропу (по земле, не покрытой снегом) и на езду по белой тропе (по снегу), причем в том и другом случае ездят (охотятся) или с одними борзыми, или с борзыми и гончими собаками вместе. Независимо от последнего подразделения, езда по чернотропу делится еще на езду в брызги (ранней весной, когда оттаивает только верхний слой земли), по пожару (позднее, но до посева яровых хлебов) и осеннюю (главное время езды, с 1 сентября до 1-15 ноября). По белой тропе ездят во порошное время (см. Пороша), по насту (см) и в наездку в санях. С одними борзыми ездят или за неимением гончих [Владельцы охоты, состоящей из одних борзых, называются, в шутку, мелкотравчатыми.], или в местах, изобилующих зверем, а также во время перехода в отъезжих полях (в продолжительных осенних охотах вдали от своего дома) с одной квартиры (временной стоянки охоты) на другую. Такая езда подразделяется на езду в наездку , на езду в равнинку или равняжкой и на выездку на зарю. Езда в наездку, производится в одну свору (одним охотником с 2-4 борзыми, рыскающими на свободе) и делится на езду на хлопки (только на зайцев, которых охотник выгоняет из мелочей, хлопая арапником), на мышковку (преимущественно по лисицам, во время добывания ими себе на полях корма), с кричанами (голосом и стуком выгоняющими зверей из отъемных островков на борзятника), с ищейками (собаками дворными, старыми гончими, легавыми, рыскающими перед охотником с борзыми и разыскивающими зверей чутьем) и на узерку (поздней осенью, высматривая издали заметных выцветших, т. е. побелевших к зиме, зайцев). Езда в равнинку, преимущественно по лисицам, производится в несколько свор охотниками, подвигающимися развернутым фронтом, с выдвинутыми вперед флангами; зверя, помеченного "в меру", начинают травить, как только он побежит; зверей, обозренных на очень далеком расстоянии, охотники стараются объехать со всех сторон и, затем, травить внутрь круга, друг на друга. Выездка на зарю производится только по волкам, в такое время осени, когда гнездари (старые волки) начнут водить молодых волчат с собой на добычу; при возвращении их утром с добычи охотники подкарауливают их в опушке острова, в котором находится гнездо волков, где размещаются с борзыми на сворах еще ночью. Правильная езда с борзыми и гончими собаками вместе может производиться только комплектной (самостоятельной) П. охотой, состоящей из стаи гончих в 18-40 собак с доезжачим и 2-3 выжлятниками (см.) и 5-12 свор борзых (полагая по 3-4 собаки на свору), с охотниками или борзятниками (см.); тот борзятник, который ведет барскую свору, называется стремянным , начальник и распорядитель всей такой охоты - ловчий. Езда с борзыми и гончими собаками вместе производится или около дома (во всякое время), или в отъезжих полях (только в осеннее время) и разделяется, по месту охоты, на езду островную (по отъемным местам, см. Остров), вражистую (по оврагам или балкам, покрытым крупным лесом или частым мелколесьем), болотистую (по болоту, покрытому крупным или мелким лесом: ольшаником, березняком, ивняком, а также камышом) и уймистую (только по волкам и, притом, по таким только уймам , т. е. сплошным лесистым местам, которые представляют хотя бы некоторые удобства для травли, в виде перелесков, открытых болот, просек и т. п.). Езда в порошное время производится в первозимье с борзыми и гончими или с одними только борзыми; в этом последнем случае она подразделяется на три отдельных вида езды: на съездку (когда отыскивают зверя, съезжая его по следу), на глазок (стараясь увидеть зверя прямо, без следа) и с помощью привады (отыскивая волков в районе местности, где положена привада - падаль). Охота по насту производится в начале весенних месяцев, преимущественно по зайцам, причем способным для охоты считается только такой наст, который везде держит лошадь на шагу; в противном случае борзая на скаку будет пробивать наст, рискуя поломать себе ноги. Езда в наездку, в санях, производится с верховыми загонщиками, направляющими волков на охотников, едущих в санях, большей частью с 3 борзыми в каждых. Сущность езды с борзыми и гончими вместе заключается в том, что доезжачие называют (направляют) гончих на след зверя, которого эти собаки выгоняют из леса, болота, оврага, одним словом, из какого бы то ни было убежища его, на открытое место, где поджидают его борзятники. Выждав удобный момент, охотник, стоящий ближе к бегущему зверю, спускает со своры (длинного ремня) своих борзых и затем преследует собак и зверя (обыкновенно усиленным галопом) до тех пор, пока собаки не поймают его, или пока не сделается очевидным, что зверь ушел от борзых, после чего охотник подлавливает как можно скорее своих борзых и опять занимает свое место. Когда зверь пойман, охотник, соскочив с лошади, моментально принимает его от собак; при этом зайца откалывают (втыкают нож в грудь между плечами на 1 1 / 2 -2 вершка в глубину в вертикальном направлении), отпазанчивают (см. Пазанки) и вторачивают в заднее тороко к седлу за задние ноги; лисицу пришибают в голову, ударом по переносью кнутовищем арапника и, убедившись, что она более не жива (так как лисицы часто притворяются мертвыми), вторачивают ее в седло за шею ; волка берут левой рукой за заднюю ногу, а правой втыкают нож в бок зверя, под переднюю лопатку; к седлу волка приторачивают редко, большей же частью оставляют его до окончания охоты на месте; когда желают взять волка живьем, для устройства садки (см.), его сострунивают , т. е. сдавливают челюсти петлей веревки. Во время производства охоты даются сигналы роговые и пантомимные. Из лошадей наичаще употребляются для охоты мерины и кобылы, как более покойные; от лошади требуется, чтобы она была поводлива (слушалась повода), непуглива, сносна и смирна к собакам. Все вообще псовые охотники одеваются в шаровары, длинные сапоги и кафтаны (у борзятников - темные, у выжлятников - ярких цветов); для головного убора наиболее предпочтительны фуражки с козырьками. Охотничьи принадлежности: нож (в ножнах, остроконечный, 9 вершков длиной), свора (из сыромятного ремня, 9 аршин длиной), арапник, сигнальный рожок (у борзятников - полукруглый, у выжлятников - прямой, с загнутой шейкой мундштука) и волчьи тенета (обыкновенно 12 крыльев, каждое 1 сажень шириной и 20 саженей длиной), с помощью которых заграждают "крепкие" места и тем заставляют волков бежать на борзятников.

Вследствие изменившихся условий общественного быта, русская П. охота стала падать еще в сороковых годах, с освобождением же крестьян большие комплектные охоты уцелели только у незначительного числа помещиков; в связи с этим сильно размножились волки, так как из всех охот - П. охота является лучшим охотничьим способом для истребления этих хищников. С конца семидесятых годов П. охоты начали восстановляться, хотя и не в прежнем размере; в настоящее время более всего практикуются сборные или товарищеские охоты , которые состоят из 3 или 4 товарищей. В 1886 г., с образованием охотничьих команд (см.), П. охота верхом назначена преимущественным предметом занятий в кавалерии. Промысловое значение П. охота имеет, до настоящего времени, у киргизов, туркменов и др. инородцев Арало-Каспийской низменности, для добывания волков, лисиц, зайцев, корсаков и караганок (Canis melanotus). В степной полосе киргизы охотятся только в наездку; в гористых местностях - как в наездку (причем борзую помещают иногда сзади седла, на особом круге из кошмы), так и с загоном (пешим и конным). В губерниях бывшего Царства Польского производство П. охоты чрезвычайно стеснено взиманием пошлины: с борзых по 15 руб. и с гончих по 5 руб. за каждую собаку в год. По новым правилам об охоте 3 февраля 1892 г. (см. Охота), действующим в большей части Европейской России, развитие П. охоты, равным образом, затрудняется воспрещением охоты на зайцев - главного предмета этой охоты - с 1 февраля по 1 сентября (устраняющим возможность езды по насту, в брызги и по пожару) и требованием письменного разрешения землевладельцев для охоты на их землях (делающим почти невозможными отъезжие поля); обстоятельства эти являются, по-видимому, одним из главных оснований для предпринятого ныне пересмотра законов об охоте. За границей П. охота почти не существует: во Франции, например, она вообще воспрещена и может быть производима лишь с особого разрешения для истребления хищных или вредных животных; в Англии охота с борзыми приняла вид состязаний их в скорости (см. Садки).

См. также статьи: Борзые собаки, Брасок, Ваба, Высворка, Гончие собаки, Заездной, Лаз, Ловчий, Натравливание, Охота, Порсканье, Псарный двор, Псари.

Литература. Г. Б., "Псовой охотник" (М., 1785); H. Реутт, "П. охота" (СПб., 1846); П. Мачеварианов, "Записки псового охотника Симбирской губ." (приложение к "Журналу Охоты" за 1876 г.); П. Губин, "Полное руководство к П. охоте" (М., 1890); E. Дриянский, "Записки мелкотравчатого" (СПб., 1859); барон Розен, "П. охота" ("Природа и Охота", 1888, XI и XII); Л. Сабанеев, "Русские борзые" (там же, 1897, III-V); Я. Полферов, "Охота в Тургайской области" (Оренбург, 1896).

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. - С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон . 1890-1907 .

Смотреть что такое "Псовая охота" в других словарях:

На оленя. Лукас Кранах Старший. 1529 год У этого термина существуют и другие значен … Википедия

Охоты, мн. нет, жен. 1. на кого что или за кем. Добывание диких зверей, крупных рыб и птиц путем умерщвления их (на кого что) или ловли их (за кем). «Охота была неудачна: волки прорвались сквозь облаву.» Л.Толстой. Промысловая охота. Охота на… … Толковый словарь Ушакова

Любимым развлечением помещиков была охота. Богатые помещики имели целые охотничьи хозяйства с обширным штатом прислуги. Псари ухаживали за охотничьими собаками: СТАРШИЙ ПСАРЬ, ведавший обучением БОРЗЫХ собак и распоряжавшийся собаками во… … Энциклопедия русского быта XIX века

Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей. Царская и великокняжеская охота на Руси. Как и везде, на Руси охота предупреждает собой историю. История отмечает существование охоты как факта… … Википедия

Охота, добыча диких зверей и птиц; одна из древнейших отраслей производственной деятельности человека. Известна почти всем народам. Первоначально (в эпоху древнего палеолита) носила преимущественно коллективный характер; добыча потреблялась также …

1. ОХОТА, ы; ж. 1. к Охотиться. Промысловая, спортивная о. О. на крупного зверя. О. за вражеским самолётом, за главарём банды. Ходить на охоту. Медвежья о. (на медведя). О. с фотоаппаратом, фоторужьём (фотографирование животных, птиц и т.п. в… … Энциклопедический словарь

I Охота добыча диких зверей и птиц; одна из древнейших отраслей производственной деятельности человека. Известна почти всем народам. Первоначально (в эпоху древнего Палеолита) носила преимущественно коллективный характер; добыча… … Большая советская энциклопедия

В обширном смысле этого понятия означает страсть, направленную к добыванию и разведению некоторых видов животных, а также к усовершенствованию путем упражнения и подбора отличительных признаков их; сюда относятся конская О. (коневодство, рысистые … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

охота - I ы; ж. см. тж. охотный, охотиться 1) к охотиться Промысловая, спортивная охо/та. Охо/та на крупного зверя. Охо/та за враж … Словарь многих выражений

369 0

Провидению было угодно создать человека
так, что ему нужны внезапные
потрясения, восторг, порыв и хотя
мгновенное забвенье от житейских забот;
иначе, в уединении, грубеет нрав и
вселяются разные пороки.
Реутт. Псовая охота.

Сторож вкруг дома господского ходит,
Злобно зевает и в доску колотит.

Мраком задернуты небо и даль,
Ветер осенний наводит печаль;

По небу тучи угрюмые гонит,
По полю листья — и жалобно стонет…

Барин проснулся, с постели вскочил,
В туфли обулся и в рог затрубил.

Вздрогнули сонные Ваньки и Гришки,
Вздрогнули все — до грудного мальчишки.

Вот, при дрожащем огне фонарей,
Движутся длинные тени псарей.

Крик, суматоха!.. ключи зазвенели,
Ржавые петли уныло запели;

С громом выводят, поят лошадей,
Время не терпит — седлай поскорей!

В синих венгерках на заячьих лапках,
В остроконечных, неслыханных шапках

Слуги толпой подъезжают к крыльцу.
Любо глядеть — молодец к молодцу!

Хоть и худеньки у многих подошвы —
Да в сюртуках зато желтые прошвы,

Хоть с толокна животы подвело —
Да в позументах под каждым седло,

Конь — загляденье, собачек две своры,
Пояс черкесский, арапник и шпоры.

Вот и помещик. Долой картузы!
Молча он крутит седые усы,

Грозен осанкой и пышен нарядом,
Молча поводит властительным взглядом.

Слушает важно обычный доклад:
«Змейка издохла, в забойке Набат,

Сокол сбесился, Хандра захромала».
Гладит, нагнувшись, любимца Нахала,

И, сладострастно волнуясь, Нахал
На спину лег и хвостом завилял.

В строгом порядке, ускоренным шагом
Едут псари по холмам и оврагам.

Стало светать; проезжают селом —
Дым поднимается к небу столбом,

Гонится стадо, с мучительным стоном
Очеп скрипит (запрещенный законом);

Бабы из окон пугливо глядят,
«Глянь-ко, собаки!» — ребята кричат…

Вот поднимаются медленно в гору.
Чудная даль открывается взору:

Речка внизу под горою бежит,
Инеем зелень долины блестит,

А за долиной, слегка беловатой,
Лес, освещенный зарей полосатой.

Но равнодушно встречают псари
Яркую ленту огнистой зари,

И пробужденной природы картиной
Не насладился из них не единый.

«В Банники ,- крикнул помещик,- набрось !»
Борзовщики разъезжаются врозь,

А предводитель команды собачьей,
В острове скрылся крикун-доезжачий .

Горло завидное дал ему бог:
То затрубит оглушительно в рог,

То закричит: «Добирайся, собачки!»
Да не давай ему, вору, потачки!»

То заорет: «Го-го-го!- ту!-ту!!-ту!!!»
Вот и нашли — залились на следу.

Варом-варит закипевшая стая,
Внемлет помещик, восторженно тая,

В мощной груди занимается дух,
Дивной гармонией нежится слух!

Однопомётников лай музыкальный
Душу уносит в тот мир идеальный,

Где ни уплат в Опекунский совет,
Ни беспокойных исправников нет!

Хор так певуч, мелодичен и ровен,
Что твой Россини! что твой Бетховен!

Ближе и лай, и порсканье, и крик —
Вылетел бойкий русак-материк!

Гикнул помещик и ринулся в поле…
То-то раздолье помещичьей воле!

Через ручьи, буераки и рвы
Бешено мчится: не жаль головы!

В бурных движеньях — величие власти,
Голос проникнут могуществом страсти,

Очи горят благородным огнем —
Чудное что-то свершилося в нем!

Здесь он не струсит, здесь не уступит,
Здесь его Крез за мильоны не купит!

Буйная удаль не знает преград,
Смерть иль победа — ни шагу назад!

Смерть иль победа! (Но где ж, как не в буре,
И развернуться славянской натуре?)

Зверь отседает ,- и в смертной тоске
Плачет помещик, припавший к луке.

Зверя поймали — он дико кричит,
Мигом отпазончил , сам торочит,

Гордый удачей любимой потехи,
В заячий хвост отирает доспехи

И замирает, главу преклоня
К шее покрытого пеной коня.

Много травили, много скакали,
Гончих из острова в остров бросали,

Вдруг неудача: Свиреп и Терзай
Кинулись в стадо, за ними Ругай,

Следом за ними Угар и Замашка —
И растерзали в минуту барашка!

Барин велел возмутителей сечь,
Сам же держал к ним суровую речь.

Прыгали псы, огрызались и выли
И разбежались, когда их пустили.

Рёвма-ревет злополучный пастух,
За лесом кто-то ругается вслух.

Барин кричит: «Замолчи, животина!»
Не унимается бойкий детина.

Барин озлился и скачет на крик,
Струсил — и валится в ноги мужик.

Барин отъехал — мужик встрепенулся,
Снова ругается; барин вернулся,

Барин арапником злобно махнул —
Гаркнул буян: «Караул, караул!»

Долго преследовал парень побитый
Барина бранью своей ядовитой:

«Мы-ста тебя взбутетеним дубьем,
Вместе с горластым твоим холуем!»

Но уже барин сердитый не слушал,
К стогу подсевши, он рябчика кушал,

Кости Нахалу кидал, а псарям
Передал фляжку, отведавши сам.

Пили псари — и угрюмо молчали,
Лошади сено из стога жевали,

И в обагренные кровью усы
Зайцев лизали голодные псы.

Так отдохнув, продолжают охоту,
Скачут, порскают и травят без счету.

Время меж тем незаметно идет,
Пес изменяет, и конь устает.

Падает сизый туман на долину,
Красное солнце зашло вполовину,

И показался с другой стороны
Очерк безжизненно-белой луны.

Слезли с коней; поджидают у стога,
Гончих сбивают, сзывают в три рога,

И повторяются эхом лесов
Дикие звуки нестройных рогов.

Скоро стемнеет. Ускоренным шагом
Едут домой по холмам и оврагам.

Отъeзжиe поля, звуки охотничьих рогов, грациозные своры борзых, стаи чепрачных, багряных, чёрнопегих гончих, парчёвые кафтаны, алые куртки - всё это было давно, бесконечно давно, и та охотничья жизнь наших предков, в том их первозданном виде, увы, никогда уже не вернётся. Они были удивительно красивы и порой угрюмы и молчаливы - все эти ловчие, доезжачие, стремянные, выжлятники, псари, кричане. Они относились к охоте и ко всему, что окружало её, с великой любовью.

Кох Йозеф Антон. Пейзаж после грозы. 1830

Старинная русская охота воплощала их мечту о воле и свободе. Красота их была в кровном родстве с природой: с хлеборобными полями, с перелесками, одетыми в золото осени, с тихими заводями, с закатными далями и плывущими в небесной выси облаками. Красота самого действа заключалась ещё и в том, что всё это была родная Русь...

А.С.Степанов. Охота. 1885. Мемориальный музей-усадьба художника Н.А.Ярошенко, Кисловодск

П.И.Чайковский - Времена года - Охота (сентябрь) 2:44 мин, 1.88 Мб.

А.С.Пушкин

Граф Нулин (фрагмент)

Пора, пора! рога трубят;
Псари в охотничьих уборах
Чем свет уж на конях сидят,
Борзые прыгают на сворах.
Выходит барин на крыльцо,
Всё, подбочась, обозревает;
Его довольное лицо
Приятной важностью сияет.
Чекмень затянутый на нём,
Турецкой нож за кушаком,
За пазухой во фляжке ром,
И рог на бронзовой цепочке.
В ночном чепце, в одном платочке,
Глазами сонными жена
Сердито смотрит из окна
На сбор, на псарную тревогу...
Вот мужу подвели коня;
Он холку хвать и в стремя ногу,
Кричит жене: не жди меня!
И выезжает на дорогу.

В последних числах сентября
(Презренной прозой говоря)
В деревне скучно: грязь, ненастье,
Осенний ветер, мелкий снег
Да вой волков. Но то-то счастье
Охотнику! Не зная нег,
В отъезжем поле он гарцует,
Везде находит свой ночлег,
Бранится, мокнет и пирует
Опустошительный набег.

История русской псовой охоты, и в первую очередь с борзыми и гончими, - одна из важнейших страниц прошлого нашего Отечества, неотделимого от культуры, традиций, обычаев и нравов русского общества. В самом названии «русская псовая борзая» звучит широта и приволье российских просторов, звучит древность этой уникальной породы: «псовая» - псовина (устар.) шерсть; «борзая» - резвая, то есть быстробегущая. Псовая охота, с её многовековыми традициями, представляет собой целый пласт не только русской - мировой истории и культуры.
Благодаря художественным произведениям Пушкина, Толстого, Дриянского, Мачеварианова, научным трудам Губина, Розена, Сабанеева, Реута, Кишенского и других сохранились живописные и подробные картины старых национальных охот, написанные самобытным языком, живо передающим все страсти, которые кипели когда-то при травле зверя грациозными борзыми, стремительными гончими, лихими грейхаундами.

С.С.Ворошилов. Охота с гончими. Чувашский государственный художественный музей, Чебоксары

Ещё в древнейших русских источниках мы встречаем слово «лов». В «Начальной летописи», датированной 1071 годом сказано, что князь Всеволод под Вышгородом в лесах «деял звериные ловы, заметал тенета». В поучении Владимира Мономаха говорится, что всю жизнь он трудился «ловы дея», «сам содержал ловчий наряд», т. е. охоту - конюшню ястребов и соколов. В летописях есть указания на то, что уже в ХII веке при Владимире Мономахе «зверей травили псами».

Н.К.Рерих. Княжья охота. Утро. 1910

Первыми европейцами, увидевшими диковинных русских охотничьих собак, стали французы, привёзшие в XI веке в Париж не только новую невесту своего короля Генриха I - Анну Ярославну, дочь киевского Великого князя, но и трёх псовых борзых.
Страстным псовым охотником был Василий III, ходивший с собаками на зайца. Когда охота складывалась не совсем удачно, он отводил душу садками (по подсадному зайцу). В таких садках принимало участие до 300 всадников. В 1509 году Василий III сформировал при дворе особый Ловчий приказ, в ведении которого состояли «всякие потешные собаки, борзые, гончие» и из которого в дар датскому королю Христиану II отправил несколько своих борзых.
Сын Василия III - Иван Грозный, как и его отец, любил псовую охоту и соблюдал ту же людность и пышность в её организации.

С.А.Виноградов. Охота с борзыми. 1907. Луганский областной художественный музей, Луганск

После окончания Смуты новый царь Михаил Фёдорович столкнулся с неожиданной проблемой - в его Ловчем приказе не оказалось ни одной собаки. Часть погибла во время оккупации Москвы поляками, другая была увезена отступающими шляхтичами. Пришлось в 1619 году посылать «двух охотников и трёх конных псарей» в земли под Новгородом и Вологдой. Через пару лет жизнь на псарнях Ловчего приказа закипела с новой силой.
Сменивший на русском престоле Михаила Фёдоровича Алексей Михайлович тоже увлекался охотой. Любивший во всём стройный порядок, гармонию и «чин», Тишайший самолично написал в 1656 году подробное наставление для своих сокольников - «Урядник или Новое Уложение и устроение чина Сокольничьи пути».

Н.Е.Сверчков. Царь Алексей Михайлович с боярами на соколиной охоте близ Москвы. 1873. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

К периоду его царствования относится и появление на свет первой книги, посвящённой комплектной охоте - «Охотничий регул, принадлежащий до псовой охоты» (около 1635 года), написанной неким Христианом фон Лесиным.
Пётр Великий охотой не увлекался. Он вводил для дворянства иные, европейские забавы - ассамблеи с танцами и издал указ: «Около Москвы в ближних местах с людьми своими по полям и в них с псовой охотой чтоб не ездили».
Зато страстно болели и всецело посвящали себя псовой охоте Елизавета и Пётр II, уделяя ей немало времени и средств. При Петре II Императорская псарня состояла из 420 борзых, 200 гончих, а при собаках имелось 70 человек прислуги.
Отдавая дань моде, охота в России всё больше и больше становилась основным развлечением дворян и помещиков. К концу XVIII века появляются огромные псарни, в которых насчитывалось тысячи собак. Л. П. Сабанеев об этом пишет: «В те времена почти каждый самостоятельный помещик, подмосковных губерний в особенности, вменял себе в обязанность держать борзых и гончих, иногда в значительном количестве - сотнями».
В екатерининские времена известны и знатны были владельцы больших псарен, такие как князь Г. Ф. Барятинский - хозяин знаменитого тогда густопсового кобеля «Зверя», который в одиночку, без своры, брал матёрого волка, граф Алексей Орлов-Чесменский - обладатель борзых всех пород. Орлову-Чесменскому, тому самому, который вывел орловскую породу лошадей, принадлежал и почин устройства в Москве садок (на волка, зайца), на которые заблаговременно рассылались приглашения по всей России.
Значимость охот тогда была велика и с политической точки зрения. Во время них решались многие важные государственные и межгосударственные дела. С этой целью на звук охотничьего рога нередко приглашались иностранные послы, крупные дипломаты. От удачной охоты порой зависела судьба целого государства.
Весь ХVIII век шёл обмен кровными борзыми с польскими и курляндскими дворянами. А в ХIХ столетии наших борзых начинают покупать аристократы из Западной Европы. Тогда же создаются и первые клубы любителей русских борзых в Англии и Германии. Со второй половины XIX века русские борзые уже широко распространились во всей Европе и Америке...

Крюгер Франц. Выезд на охоту

«Золотой век» отечественных псовых охот заканчивается с отменой в России крепостного права в 1861 году. Владельцы крупных псарен лишились крепостных псарей и количество псарен резко сократилось. Сохранились они в то время лишь у истинных любителей русской псовой охоты...

Рейсдаль Якоб Исаак. Охота. 1670

Позднее в 1873 году было создано «Императорское общество размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты», которое начало организовывать выставки, показывать работы собак на резвость и злобу с вручением призов и поощрений...
Во второй половине XIX века в селе Першино Тульской губернии была создана Першинская псовая охота Его Императорского Высочества Великого князя Н. Н. Романова. Современники отмечали, что Першинская охота - единственная в то время псовая охота в России в таком крупном масштабе, с такими породистыми собаками, с такими знающими охотниками и с таким устройством ведения собак.
Першинская охота состояла из 365 собак, в числе которых 125 русских псовых борзых, 15 английских борзых - грейхаундов и две стаи гончих по 45 собак в каждой: одна стая окрасом багряной русской крови, другая - солово-пегая (белая с отметинами)...
Эта охота была известна не только в России, но и далеко за её пределами. Сюда, приобрести элитных охотничьих собак Першинского типа, поучаствовать в охоте приезжали из Германии, Бельгии, Швейцарии, Франции, Англии, США…

Тип русской псовой борзой - это спокойная уравновешенная собака, истинный характер которой просыпается только при виде поднимающегося перед ней зверя.

А.С.Степанов. Охота с борзыми. Этюд. Иркутский областной художественный музей им. В.П.Сукачева, Иркутск

Першинские борзые отличались особым благородством облика, мощными ладами, изысканной формы головами, уборной псовиной и обладали исключительной резвостью. Были среди них и так называемые злобачи, яростно работавшие по волку.
Настоящая старинная псовая охота всегда была «комплектной»: состояла из комплекта, включавшего в себя 5-12 свор борзых (20-36 собак), стаю гончих (18-40 собак), а также целый штат обслуживавший охоту и состоявший из старшего в охоте - ловчего, борзятников (с борзыми), выжлятников (с гончими), заездного (старшего над борзятниками), доезжачего (старшего над выжлятниками), стремянного (отвечающего за борзых своры хозяина охоты), нескольких чернорабочих-псарей, специального обоза для «отъезжих полей», т. е. для выездов на охоту вдали от дома, верховых и упряжных лошадей.

Карл Мария фон Вебер - Хор охотников из оперы Волшебный стрелок 2:42 мин, 1.87 Мб.

Гончие

В «комплект» Першинской охоты, кроме борзых, входила славившаяся на всю Россию багряная стая гончих. По экстерьеру это были очень рослые, мощные, с прекрасным костяком гончие, достаточно сухие, очень хорошо одетые, с густым подшерстком. Собаки этой стаи отличались злобой и прекрасно работали по волкам. Многие из них обладали голосами с заливом. Здесь же работала стая солово-пегих гончих фоксхаудов - преимущественно лисогонных собак...
В Першине старых собак не уничтожали. Они находились на содержании до смерти. А когда собака пала, ей полагалась отдельная могила и чугунная плита с указанием: когда родилась, когда пала, кто её родители. Велись строгий племенной учёт, родословные книги. Кроме местных крестьян, здесь работали 78 бывших солдат лейб-гвардии императорского гусарского полка, шефом которого был Великий князь Н. Н. Романов.
В окрестностях усадьбы были устроены волчатник площадью 10 гектаров, с тремя прудами, зайчатник площадью около 30 гектаров и фазанник, расположенный на площади более 50 гектаров...

Ф.Лист - Трансцендентный этюд № 8 - Дикая охота 4:28 мин, 1.8 Мб.

А какие охоты описывал сам Вальцов! Сердце замирает, когда читаешь: «…желтоватый цвет его шерсти и высоко поднятая голова доказывали, что ко мне жалует матёрик. Зная за собою близко опушку, я боялся очень напустить зверя и, двинувшись к нему навстречу, указал его собакам. У меня были три кобеля Собственной своры и в числе их красавец Армавир. Заметив спеющих собак, волк отвернул влево, и им пришлось доставать его в хорошую меру по очень глубокому снегу. Дружно поспевали к нему все три кобеля вместе и где догнали, тут и положили, но я не успел подъехать, волк сорвался и только бросился к опушке, как его накрыли три собаки Головина, спешившего мне на помощь; шесть собак втиснули волка в снег, образуя звезду, я уже был в трёх шагах от них, как непонятным для меня образом волк снизу вывернулся из-под кучи собак и, пока они справились и бросились за ним, отдалел шагов на 30 и во все ноги заложился к опушке.
Я много раз видел травли злобнейшими собаками кровей назимовских и новиковских, и всегда в таких условиях матёрые волки уходили; сорвавшись после двух приёмов при недалёкой опушке, матёрик уже не давал себя доставать, особенно по тяжелому полю, и тут моё сердце дрогнуло: «Уйдёт!». Но резвость першинских собак опять выручила: красная сука из своры Головина вылетела из кучи собак, страшным броском достала волка и повисла у него на загривке, кобели накрыли и подняли его на воздух в ногах у Головина, соскочившего с саней…»

П.П.Соколов. Охота на волка. 1873. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Первая мировая война, революция и последовавшая за ними гражданская война стали печальной вехой в истории отечественной псовой охоты и развитии охотничьих пород собак.

Вос Пауль де. Охота на косуль

Но всё в мире, когда-то возвращается «на кругия своя». Ныне проводятся активные разработки проекта воссоздания Першинской псовой охоты.
Закончить этот рассказ хочется словами охотника, талантливого русского писателя Ивана Сергеевича Тургенева:
«Ограничусь теперь желанием, чтобы охота, эта забава, которая сближает нас с природой, приучает нас к терпению, а иногда и к хладнокровию перед опасностью, придает телу нашему здоровье и силу, духу бодрость и свежесть... - долго бы ещё процветала в нашей Родине!»

Курбе Гюстав. Добыча (псовая охота)

АФАНАСИЙ ФЕТ

Псовая охота

Последний сноп свезен с нагих полей,
По стоптанным гуляет жнивьям стадо,
И тянется станица журавлей
Над липником замолкнувшего сада.

Вчера зарей впервые у крыльца
Вечерний дождь звездами начал стынуть.
Пора седлать проворного донца
И звонкий рог за плечи перекинуть!

В поля! В поля! Там с зелени бугров
Охотников внимательные взоры
Натешатся на острова лесов
И пестрые лесные косогоры.

Уже давно, осыпавшись с вершин,
Осинников редеет глубь густая
Над гулкими извивами долин
И ждет рогов да заливного лая.

Семьи волков притон вчера открыт,
Удастся ли сегодня травля наша?
Но вот русак сверкнул из-под копыт,